‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Блаженная Ксения (окончание)

Православный писатель Николай Коняев исследует неизвестные страницы жизни и жития Блаженной Ксении Петербургской.

Храм в честь Смоленской иконы Божией Матери. В его строительстве принимала участие Блаженная Ксения Петербургская.

См. также

Православный писатель Николай Коняев исследует неизвестные страницы жизни и жития Блаженной Ксении Петербургской.

СВЯТОЕ ПРОЗРЕНИЕ

Так получилось, что, забыв себя, ушла Ксения спасать душу своего безконечно любимого мужа, а спасала теперь всех Православных петербуржцев, попавших в беду.

Улицы города стали кельей, где вершилась молитва святой.

Однажды Ксения зашла к знакомой вдовице, жившей с семнадца­тилетней красавицей дочкой. Та как раз накрывала на стол.

— Ты чего?! — напустилась на нее Ксения. — Кофий будешь пить, когда твой муж на Охте жену хоронит?!

— Какой муж, матушка? — смутилась девушка. — У меня и жениха нет!

Однако ее мать, знавшая, что блаженная никогда и ничего не говорит без причины, велела дочери одеваться. Когда они приехали на Охтинское кладбище, там, действительно, шли похороны. Хоронили скончавшуюся родами жену доктора.

Мать с дочерью дождались конца похорон.

Когда кладбище уже опустело, они увидели бегущего к могиле молодого человека.

Это и был вдовец. При виде холмика земли на могиле скончавшейся супруги он лишился чувств, и упал на землю. Кругом никого не было, и женщинам с трудом удалось привести молодого доктора в сознание. Так они и познакомились.

Через год доктор женился на девушке…

А другой благочестивой женщине блаженная Ксения подала на улице медную монетку с изображением всадника с копьем.

— Иди домой! — сказала она. — Тут царь на коне. Он потушит.

Недоумевая, что бы могли значить слова блаженной, женщина немедленно отправилась домой, и еще издалека увидела, что дом ее объят пламенем. Женщина побежала скорее, сжимая в руке подаренную Ксенией монетку, и когда добралась до ворот, пламя потухло…

Кротость, смирение, доброта постоянно сияли теперь на изможденном лице Ксении, и оно казалось прекрасным людям с чистым сердцем.

«Я сказал, что Ксения была кротка и ласкова, — писал в 1847 году Ив. Б-р-л-ъевъ, — и только однажды в 45 лет своего «странствия» жители Петербургской стороны увидели ее в полном разгаре гнева: с палкою в руке, с развевающимися седыми волосами, с восклицаниями «Окаянные!..», быстрее вихря неслась она по улице, вслед за толпою раздразнивших ее мальчишек…

Вся Петербургская сторона содрогнулась от такого преступления ребят своих!..

Начались розыски, дюжина преступников, обвиненных в преследовании Андрея Григорьевича словом и грязью, подверглась пред лицем ея очистительным розгам».

Составители современных жизнеописаний Ксении Петербургской, приводя этот эпизод, редактируют его в духе присущей нам толерантности и совершенно выхолащивают смысл.

И презрительные взгляды, и оскорбительные слова и побои — все это наверняка было в 45-летней эпопее странствий Андрея Григорьевича, и никогда святая Ксения не теряла кротости и смирения… Многочисленные жизнеописания утверждают, что блаженная оставалась совершенно покойной в то время, когда злые люди глумились над нею.

Что же случилось теперь?

И почему «вся Петербургская сторона содрогнулась от такого преступления ребят своих»?

Вероятно, ответ надо искать в словах самой Ксении: «Окаянные!..».

Не просто комок грязи был брошен юными хулиганами, а нанесено оскорбление Христианской вере, которая в святой Ксении, наверное, и не верою была, а воплощенным знанием, верою, при которой все возможно…

И этого оскорбления и не смогла простить блаженная.

Говорят, что своей дерзновенной молитвой к Богу Ксения могла теперь даже воскрешать умерших. Так случилось, когда однажды, выйдя к Неве, она увидела рыдающую над бездыханным сыном мать…

И будущее так ясно было открыто пребывающей в непрестанной молитве блаженной Ксении, что она ясно прозревала и судьбы отдельных людей, и всей страны.

В 1761 году, перед Рождеством Христовым, она всполошила всю Петербургскую сторону. Весь день, в Рождественский Сочельник, 24 декабря, она суетливо бегала из дома в дом с криками:

— Пеките блины! Скоро вся Россия будет печь блины!

Никто не понимал, что значат эти слова…

Недоумения рассеялись только на следующий день, когда в своем дворце на Мойке скончалась императрица Елизавета Петровна. Оказалось, что это о поминальных блинах говорила Ксения.

Их, действите­льно, пекла в те дни вся Россия…

Закончилось правление «дщери Петровой»…

Блаженная Ксения прозревала будущее, потому что в отличие от обычных людей жила не столько на земле, сколько на небе, постоянно пребывала в молитвенном обращении к Богу.

А у Бога нет ни прошлого, ни будущего времени, и, оглядываясь из незыблемой вечности на грешных людей, и бормотала Ксения свои маловразумительные слова, которые по прошествии времени непременно оборачивались точным предс­казанием будущего.

Как плакала святая Ксения, когда убивали в Шлиссельбургской крепости несчастного русского Императора Иоанна VI Антоновича, всю свою жизнь с младенчества безвинно просидевшего в тюрьме.

— Что ты плачешь, Андрей Григорьевич? — жалея Ксению, спрашивали тогда прохожие. — Не обидел ли тебя кто?

— Кровь, кровь, кровь… — отвечала Ксения. — Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь!

И еще три недели плакала Ксения, прежде чем стало известно в Петербурге, что в Шлиссельбурге, при попытке Мировича освобо­дить его, убили несчастного императора Иоанна VI Антоновича.

Только тогда и начали догадываться, какая причина вызвала горючие слезы святой.

И только сейчас, два с половиной столетия спустя, понимаем мы, что, быть может, святая Ксения не только Иоанна VI Антоновича оплакивала тогда…

Существует предание, что блаженная Ксения помогла Прасковье Антоновой, которая жила в ее доме на улице Андрея Петрова, приобрести еще и сына.

Однажды, войдя в дом, она заявила с порога:

— Ты вот, Прасковья, чулки тут штопаешь, а тебе Бог сына послал. Иди скорее на Смоленское.

С Петербургской стороны в конец Васильевского острова не меньше часа ходу, но Прасковья не стала упрямиться, побежала, куда ей было указано. Когда же она подошла к Смоленскому кладбищу, то увидела сбитую извозчиком женщину. Женщина была на сносях, тут же, на мостовой, она разрешилась младенцем и умерла.

Кто эта женщина, никто не знал.

Прасковья Антонова взяла новорожденного и, хотя и пыталась в последующие дни разыскать родственников мальчика, но безуспешно. Так и стала она растить в бывшем Ксеньином доме сына, окрещенного Андреем. Андрей Иванович Антонов получил хорошее образование, служил чиновником и много лет занимал должность церковного старосты Смоленского храма, строить который помогала святая Ксения, храма, возле которого и скончалась его родная мать.

В ГОРОДЕ СВЯТОЙ КСЕНИИ

Первая в сонме святых, просиявших в Санкт-Петербурге, — блаженная Ксения.

Услышав слова Спасителя, обращенные к юноше, которому жалко было оставить свое имение, вышла она из собственного дома и нищенкой, с распух­шими от стужи и сырости ногами, пошла по петербургским улицам, своею молитвою очищая их от застоявшегося зла.

Как посрамление недобрых мечтаний грозного царя возникла она, кажется, прямо из сырого воздуха построенного Петром I города.

Когда полковничий мундир износился и превратился в жалкие лохмотья, Ксения Григорьевна стала ходить в красной кофточке и зеленой юбке или зеленой кофточке и красной юбке…

Такой и запомнили петербуржцы блаженную Ксению в дни земной жизни, такой видели ее столетия спустя, такой смотрит она с икон и на нас…

В последние годы своей земной жизни Ксения стала ходить по ночам к строящейся церкви на Смоленском кладбище.

Семидесятилетняя старица таскала вверх, на леса, тяжелые кирпичи. Рабочие, которые приходили утром на стройку, не могли понять, как кирпичи сами поднимаются наверх…

Долго дивились этому рабочие, долго недоумевали. Наконец решились разузнать, кто это поднимает наверх кирпичи? Оказалось, что это Ксения Петербургская.

— Когда ты спишь, Андрей Григорьевич? — спрашивали ее.

— Успеем выспаться в земле, — отвечала она. — Надо со стройкой успеть.

Еще блаженная Ксения очень заботилась, чтобы фундамент Смоленской церкви укладывали особенно прочно.

— Много ей придется вынести, — говорила она, — но устоит… Ничего…

Часовня Блаженной Ксении. Вид внутри.

Действительно, в наводнение 1824 года, когда было разрушено кладбище, снесено множество крестов и могил, уничтожены кладбищенские книги, храм подвергся большой опасности, но все же устоял.

Ни изнурительная работа, ни многолетнее бдение, ни стужа, ни сырость, кажется, не оказывали никакого воздействия на Ксению, словно и не задевали ее. Днем снова видели блаженную на улицах города, в бедных подвальных квартирках, где случилось горе и где ждали помощи.

В Акафисте святой блаженной Ксении Петербургской есть слова о безстрастии к тленному миру, которое стяжала святая. Она пребывала душою не в земном мире, а в горнем, и это и давало Ксении силы, которые нам, грешным людям, кажутся непостижимыми.

И так велико было «безстрастие к тленному миру» блаженной Ксении, что так и не узнали петербуржцы, откуда явилась она к ним, так и не заметили, как слилась с небесной земная жизнь их помощницы и заступницы.

Впрочем, юродивые Христа ради всегда умирают так — неведомо где и когда. Либо замерзают в стужу, как святой Прокопий Устюжский, либо просто скрываются с глаз людских.

Даже и приблизительно неизвестно время кончины блаженной Ксении…

Не сохранилось решительно никаких известий, как скончалась она, где и кто ее отпевал, кто совершал погребение…

И виною этому не равнодушие петербуржцев.

Кончина святой Ксении ничего не изменила в отношении к ней народа. Как прежде окружали ее на улице толпы людей, прося о помощи, так и теперь струился, не прерываясь, к могилке блаженной на Смоленском кладбище нескончаемый поток скорбящих, немощных, печальных, нищих, болящих.

И все получали на ее могиле утешение, защиту, исцеление!

Много раз насыпали бугорок на могиле блаженной…

Но снова и снова, как великую святыню, разносили эту святую землю страждущие.

Нет, никуда не ушла святая Ксения Петербургская из столицы новой России и после кончины своей, как и в земной жизни своей, продолжает она являться людям, нуждающимся в ее помощи.

Более того, после кончины невероятным образом возрастает ее сила, и блаженная Ксения совершает то, что, казалось, никто не может совершить.

Известно об исцелении по молитвам к блаженной Ксении цесаревича Александра Александровича, будущего императора Алек­сандра III, и предсказание о рождении у него дочки Ксении.

Датская принцесса Дагмара, в крещении Ма­рия Федоровна, жена цесаревича Александ­ра, выросла в протестантской среде. Став не­вестой, а затем женой цесаревича, она обязана была принять Православную веру.

Марии Федоровне давали специальные уро­ки по истории Православия, Мария Федоровна стала соблюдать Православные обряды, и постепенно привязалась к своему новому отечеству и полюбила Пра­вославную Церковь…

Через восемь лет жизни в России Мария Федоровна узнала и о блаженной Ксении. Цесаревич Александр Александрович забо­лел тогда так сильно, что жизнь его была в серьез­ной опасности. Дни и ночи при больном нахо­дились врачи. Во дворце чувствовалось ожидание беды. Все помнили, что так же неожиданно умер и старший брат Александра Александровича, Николай.

В эти страшные дни к Марии Федоровне об­ратился истопник. Он рассказал цеса­ревне, что когда сам сильно заболел, ему при­несли песок с могилки рабы Божией Ксении, и по молитвам блаженной наступило ис­целение. Тут же истопник передал мешочек с песком, прося положить его под подушку цесаревича и молиться блажен­ной Ксении.

Цесаревна Мария Федоровна ис­полнила совет истопника.

Ночью, сидя у постели больного мужа, она задремала и вдруг увидела перед собою пожилую женщину в красной кофте и зеленой юбке.

— Твой муж выздоровеет, — сказала женщина. — Тот ре­бенок, которого ты теперь носишь в себе, бу­дет девочка. Назовите ее в мое имя Ксенией. И она будет хранить вашу семью от всяких бед.

Когда Мария Федоровна пришла в себя, женщины уже не было.

И это пророчество исполнилось с точностью. Цесаревич Александр Александрович дей­ствительно выздоровел, а Мария Федоровна 25 марта 1875 года, в Благовещение, родила дочь.

Ее назвали Ксенией.

С этого времени благочестивая Мария Фе­доровна стала особенно почитать блаженную Ксению. Ежегодно она приезжала на могилу блаженной и совершала по ней пани­хиду…

И к простым петербуржцам являлась блаженная Ксения после кончины…

Вдова полковника привезла в Петербург для определения в Кадетский корпус сыновей. Дети успешно выдержали экзамен, но дальше начались проволочки. Матери, у которой не было связей в Петербурге, объясняли, что вакансий для ее сыновей нет. Измученная женщина решила ехать назад домой. И вот, когда она уже собиралась в путь, к ней подошла женщина, одетая в простую юбку и кофту и спросила:

— Зачем ты плачешь? Пойди, отслужи панихиду на могиле Ксении и всё устроится.

— А кто такая Ксения? — спросила полковница. — Где мне найти ее могилу?

— Язык до Киева доведет, — ответила незнакомка и исчезла.

Полковница разузнала, где погребена Ксения, и отпра­вилась на Смоленское кладбище.

А когда, отслужив панихиду, вернулась домой, принесли письмо. Оба сына были зачислены в кадетский корпус.

А вдову-генеральшу, принимавшую участие в возведении первой часовни над могилой блаженной, Ксения спасла от позора.

Тогда к дочери генеральши посватался молодой полковник. Был он красив, обходителен и богат. Происходил из хорошей семьи. Никаких причин для отказа не могло быть, и вдова-гене­ральша с легким сердцем дала согласие.

Был назначен день свадьбы. Все знакомые одобряли выбор…

— Должно быть, по молитвам блаженной Ксении и устроилась так счастливо судьба девушки. Дай Бог ей и дальше счастья…

Перед свадьбой вдова поехала на Смоленское кладбище. Отслужила панихиду. И услышала Ксения горячую молитву. Пришла на помощь матери и дочери, над головами которых нависла страшная опасность.

Случилось так, что в те часы, когда вдова с дочерью молились на могиле блаженной, «жених» отправился в казначейство получать по имеющимся у него бумагам большие деньги.

Документы у молодого человека были в порядке, но тут к казначею подошел караульный солдат и тихо сказал ему, что этот полковник на самом деле — каторжанин.

— Да ты верно ли знаешь это? — удивленно спросил казначей.

— Никак я не могу ошибиться, ваше благородие! Какой это полковник, если я его сам в Сибирь на каторгу возил! Позвольте-ка, я несколько слов ему скажу!

— Говори… — сказал забеспокоившийся казначей.

— Ты как сюда, братец, попал? — крикнул солдат на полков­ника, и самозванец вдруг побледнел и выронил из рук документы.

— Видите! — сказал солдат казначею. — Я же говорю, что это беглый каторжник…

На допросе самозванец покаялся во всём. Он, действительно, убежал с каторги. По дороге повстречался со спешащим в Петербург по казенным делам полковником. Сжалившись над беглецом и видя в нем человека воспитанного, полковник пригласил каторжника в повозку. Дорога была безлюдной. Отогревшись, беглец зарезал полковника и кучера, и, облачившись в полковничий мундир, забрал документы и стал выдавать себя за убитого.

— Я и жениться хотел, — признался злодей на допросе. — И женился бы, кабы этот солдат не узнал меня…

— Да я бы и не узнал, — сказал солдат. — Старушка ко мне подошла и спросила, не помню ли я полковника этого…

— Какая старушка?

— Ну, ходила здесь, ваше благородие… В красной кофте и в зеленой юбке…

Вдова-генеральша до конца жизни вспоминала эту историю.

— Страшно и подумать, что могло бы случиться, — рассказы­вала она. — Всю жизнь дочери загубили бы мы, если бы блаженная Ксения не помогла…

А в статье С. Опатовича «Смоленское кладбище С-Петербурге» была помещена история о помещице псковской губернии, к которой приехала погостить ее близкая родственница из Петербурга. Вечером гостья долго рассказывала про Ксению и те чудеса, что совершаются на ее могилке, и хозяйка, ложась спать, помолилась о Ксении.

Под утро ей приснился сон, какая-то женщина в красной кофте и зеленой юбке ходит возле ее дома и поливает его водой. Хозяйка проснулась в полном недоумении, что бы это могло значить. Но еще не успела она одеться, как рядом, в 20 саженях от дома вспыхнул сарай, в котором находилось 4 000 пудов сена.

Пламя пожара мгновенно поднялось до небес, размытый от жара воздух наполнился горящими клочьями сена, ничто уже, кажется, не могло спасти дом, но вот сарай догорел уже, а дом остался цел.

Хозяйка поняла, что это блаженная Ксения спасла ее…

И эти чудеса продолжают происходить и доныне в городе святой блаженной Ксении.

Вот случай, который произошел уже в наши дни, во время чеченской войны.

Солдат дежурил на блокпосту, когда сказали, что к нему приехала мать из Питера.

— Она тебя у вагончиков ждет, — сказал командир. — Иди.

Солдат побежал к вагончикам, но матери там не нашел. Походив возле вагончиков, солдат уже решил возвращаться назад, и тут раздался взрыв.

Чеченский снаряд угодил прямо в блокпост. Все погибли.

Уже вернувшись домой, солдат рассказал эту загадочную историю матери.

— А когда это было? — спросила мать.

Солдат хорошо запомнил то число.

— Так я же в этот день к Блаженной Ксении ходила! — сказала мать. — Молилась за тебя. Это Ксения и спасла тебя…

ПРАЗДНИК БЛАЖЕННОЙ КСЕНИИ

Храм Божьей Матери Смоленской.
Забора гнутого наклон,
За ним сквозь кладбище дорога,
Елизаветинских времен…

Ирина Семёнова.

Уже больше двух столетий на Смоленском кладбище, где старинные мраморные кресты соседствуют сейчас с современными надгробьями, не прерывается людской поток к могиле Ксении.

Погребена она к югу от храма во имя Смоленской иконы Божией Матери, который сама и строила.

В 1901 году по проекту архитектора А.А. Всеславина над могилой блаженной Ксении начали возводить каменную часовню в русском стиле. 12 октября 1902 года состоялось освящение ее.

В изголовье мраморной гробницы был поставлен иконостас из мрамора и висел мозаичный образ Распятия, перед которым горела неугасимая лампада. Восточную стену часовни украшала мозаичная икона святой подвижницы.

В 1940 году часовню закрыли, надгробие разобрали, а иконы сожгли, но и тогда не пресекся людской поток к могиле своей заступницы.

Пусть имени ее еще
Отцы не заносили в святцы,
Святую чтили горячо
Потомственные ленинградцы…
Она сияла, как звезда,
В духовном небе Ленинграда,
Хоть в памяти была тогда
Свежа немецкая блокада.
— пишет в поэме о Ксении Петербургской Ирина Семёнова.

Говорят, что во время войны в часовне был устроен склад горюче-смазочных материалов, но люди шли с молитвами к Ксении и на этот склад.

«В блокадную зиму 1941 года мне пришлось быть на Смоленском кладбище, — вспоминал петербургский писатель Валерий Лялин. — Много печального и много скорбей можно было видеть там. Проходя мимо часовни Ксении блаженной, я обратил внимание, как время от времени к ней подходят закутанные до глаз люди. Стоят, молятся, целуют стены и засовывают в щели записочки. Вьюжным ветром записочки выдувало из щелей, и они катились по снегу.

Я подобрал три из них. На одной было написано: «Милая Ксеня, устрой так, чтобы я получила рабочую хлебную карточку на 250 граммов. Маня». На второй записке: «Дорогая Святая Ксенюшка, моли Бога, чтобы немец не разбомбил наш дом на Малой Посадской, 4. И чтобы мы не умерли голодной смертью. Таня, Вадик и бабушка». На третьей: «Дорогая Ксения, проси Бога, чтобы он сохранил моего жениха, шелапутного матроса Аркашку, чтобы он не подорвался на своем тральщике на мине в Финском заливе. Желаю тебе счастья в раю. Крепко целую тебя, Ксенюшка. Валентина. 27 октября 1941 года».

После войны в 1946 году было получено разрешение на открытие часовни. Отсыревшее, оскверненное здание отреставрировали и здесь начали служить панихиды.

Но это продолжалось недолго.

В 1957 году Никита Сергеевич Хрущев воздвиг новые гонения на Православную Церковь. Часовню блаженной Ксении снова закрыли, и уже на подступах к кладбищу власти начали выставлять милицейские кордоны, но люди шли сюда, презирая опасности, потому что знали: молитвенное заступничество Ксении сильнее!

Могилу блаженной тогда замуровали и прямо над могилой — глумясь! — настлали помост, на котором должны были работать сапожники.

Но зыбко, как на трясине, встал вроде бы на твердом основании настланный помост.

Только начали колотить молотками по каблукам, забивая гвозди, как затрясся, заходил ходуном пол. Сапожники испугались, что это землетрясение. Выскочили из часовенки – не трясет. Зашли, стали колотить — опять затрясло.

Так ни одного гвоздика и не удалось вбить.

Сапожную мастерскую из часовни пришлось убрать, и в часовне попытались наладить производство статуй для парков.

И опять незадача. Наделают за день мастера гипсовых пионеров и физкультурниц, а утром приходят в мастерскую — одни черепки на полу крепко запертой часовни…

И никакими угрозами, никакими репрессиями не могли власти убить народную любовь к блаженной Ксении.

Сохранились воспоминания священника Павла Груздева, посетившего тогда часовню. Он как раз в те годы вышел из тюрьмы и начал свое священническое служение.

Внешне начало этого служения и само служение ничем не напоминало «странствия» Ксении блаженной, но аскетическое самоyничижение и презрение к нормам общественного поведения тоже явно присутствовало в нем.

— А как Вы относитесь к Ленину? — коварно спрашивали у нового настоятеля Верхне-Никульского храма.

— Спасибо Ленину, — крестясь на столб с электропроводами, отвечал отец Павел. — Он свет дал.

Часто, приехав с проверкой в Троицкий храм, начальство с удивлением наблюдало вместо священника убогого старика, одетого в сатиновую рубаху и такие же штаны с одной закатанной до колен штаниной, который вместо того, чтобы с почтением и боязнью встретить официальных гостей, сновал мимо них туда-сюда с полными вёдрами всяких нечистот — то туалет по своему обыкновению чистил, то помои выносил…

Чаще всего уполномоченным так и не удавалось поговорить с отцом Павлом, да и как говорить с человеком, который туалет чистит?

Понятно, что юродствовал отец Павел поневоле — «Если я юродствовать не буду, так меня опять посадят», — признавался он. Но как-то уж очень здорово это у него получалось.

И вот так и получилось, что отец Павел оказался в числе немногих священников, которым удалось и в те лихие годы хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь отслужить панихиду на могиле блаженной Ксении.

Отец Павел снял тогда сапоги, завязал их веревочкой, надел на шею на шнурке консервную банку, положил туда пятак, и начал служить панихиду.

Один человек подошел, второй, собралась небольшая группа, стали подпевать: «Аллилуйа, аллилуйа, аллилуйа! Слава Тебе, Боже…»

Милиция, конечно, увидела толпу, но пока решалась, что сделать, успел отец Павел дослужить панихиду.

«Я только закончил панихиду, — рассказывал он, — сапоги через плечо и бежать. Один сапог спереди, другой сзади, консервная банка на шее болтается, пятак гремит. Они мне на пятки наступают: «Стой, стой!» Я к ним повернулся, вытаращил глаза и говорю: «Стою, стою!» — с одышкой. Посмотрели на меня, посмотрели на пятак, махнули рукой и ушли. И я пошел дальше».

Блаженная Ксения, всегда дорогая,

Упокой, Господи, душу Твою.

В молитвах всегда я Тебя вспоминаю,

В стихе Тебе славу пою…

— говорил отец Павел Груздев в своем стихотворении, написанном среди обломков щебня в часовне на могиле рабы Божией Ксении.

Давно существует предание:

«За тех, кто поминает меня,

всегда у престола Господня

ответно молюся и я».

Дай, Господи, в райских селениях

Вечную радость Тебе и покой.

О нас помолися, блаженная Ксения,

И встречи на небе с Тобой удостой.

С незапамятных времен установилась традиция писать записки святой блаженной Ксении…
Эти записки оставляют возле стен часовни и, считается, что блаженная Ксения каждый день читает их. Правда, саму Ксению за чтением записок никто не видел, но просьбы, изложенные в записках, действительно исполняются, как свидетельствуют многочисленные просители.

Священники церкви Смоленской иконы Божией Матери и сейчас ведут записи чудес, совершаемых у часовни на могиле блаженной Ксении Петербургской.

Многое можно рассказать об этих чудесах, но зачем говорить, если каждый может стать свидетелем чуда, посетив 6 февраля Смоленское кладбище.

В этот день отмечается память блаженной Ксении…

Почему-то всегда в этот день стоит мороз…

Но всегда в этот день на Смоленском кладбище — народ.

Люди здесь везде. У входа — внутрь не протолкнуться! — церкви чудотворной иконы Смоленской Божией Матери.

Люди толпятся у книжной лавки, у свечных киосков, стоящих повсюду.

У самой часовни Блаженной Ксении особенно многолюдно…

Одни стоят, прижавшись лбами к стене часовни, другие ожидают, когда освободится хоть щелочка у стены.

Повсюду горят свечи.

В специально приготовленных жаровнях с песком свечи стоят так густо, что то и дело жаровни охватывает единым пламенем.

Свечи стоят и в снегу. Сотни, тысячи свечей…

То здесь, то там — звучит пение акафистов.

Голоса чистые…

Белый пар вырывается из уст, замерзает ледяными крошками, искрящимися в голубом морозном воздухе…

Столько людей в одном месте встретишь разве только в толчее шумного вокзала, но здесь лица другие. Светлые, не пропитанные синеватым свечением телеэкранов, теплые и живые лица.

И то ли от этих лиц, то ли от чистого, не затоптанного и в таком многолюдии снега, то ли от голубого, богородичного цвета стен, но впечатление такое же, как от картин Кустодиева.

Радостная и светлая движется перед глазами Русь.

И ловишь себя на этом сравнении, и какой-то нелепой кажется сама мысль о вымирании России, о неуклонно, как свидетельствует статистика, из года в год все последние десятилетия снижающейся численности населения.

И тут же понимаешь, что это и не мысль даже, а так, злая, серая тень, что пытается набежать на морозное синее небо, на светящиеся радостью лица, на этот чистый, не затоптанный и десятками тысяч ног снег, словно безчисленный людской поток проходил здесь, не касаясь земли…

И снова вспоминаешь этот снег, когда покидаешь Смоленское кладби­ще.

Те же люди идут по улице, но всё серее, всё грязнее становится вокруг, чем сильнее удаляешься ты от часовни на Смоленском кладбище, от праздника Блаженной Ксении Петербургской…

Николай Коняев

2724
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
0
0
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru