Невыдуманные рассказы

«Цыгане шумною толпой…»

   Эту историю рассказал мне протоиерей Владимир Назаров, настоятель храма Рождества Христова что в Большой Царевщине возле Самары.
   Отслужили они предпасхальную службу, вымыли, вычистили храм, облагородили церковный дворик, слегка потрапезничали и, уставшие, уже собрались домой, чтобы прилечь часа на два-на три перед главным Христианским Богослужением.
   И вдруг случается что-то невероятное: церковные ворота, как в лживом фильме Эйзенштейна «Октябрь», штурмуют разношерстно одетые люди самых разных возрастов, но почти все невообразимо грязные. Церковные старушки подумали, что это нашествие варваров. Но «варвары» повели себя несколько странно: окружили священника и пали перед ним на колени.
   Со всех сторон слышались крики:
   — Батюшка, не погуби!
   — Смилуйся, отец родной!
   — Хотя бы ребенка, ребенка окрести!
   И продолжалось это несколько минут, так что священнику чуть не порвали одежды.
   И только тут отец Владимир понял, что перед ним цыгане, а он знал, что у цыган всегда есть «барон» и что с ним-то и нужно разговаривать.
   Тогда он что есть мочи крикнул:
   — Тихо!
   И в наступившей тишине спросил:
   — Кто у вас «барон»?
   Из толпы выделился седовласый и прилично одетый мужчина, и они с отцом Владимиром отошли в сторону от окружившего их народа.
   — Послушай, цыган, что случилось-то?
   — Да, батюшка, сам толком не пойму. Объявился тут у нас какой-то старичок, собрал всех пожилых в круг, долго беседовал, а потом объявил, что если наш табор до Пасхи не окрестится, то все сгорят в неминуемом огне. И исчез… И тут такой переполох начался: мы табором в пойме Сока стоим возле твоего храма.
   — Креститься — это очень хорошо, — ответил отец Владимир, — но ведь надо подготовиться, особый день назначить.А сегодня времени нет, да и мы все устали.
   Объясни им.
   — Кому?! Это же цы-га-не, батюшка! А после явления этого «пророка» они и меня не слушаются.
   И пока они разговаривали, вдруг заметили, что весь табор переместился в храм.
   И все ждали только одного. Как рассказывал мне отец Владимир, своим запахом они, казалось, перебили запах ладана.
   — Ну, крестил я их всех. Насколько это было канонично, сам понять до конца не могу. Но, в любом случае, из идолопоклонников или мусульман они стали Христианами. Но вскоре опять куда-то перекочевали из наших мест.
   А я слушал рассказ священника и думал о том таинственном старичке, что заставил весь табор окреститься: кто он, откуда и куда исчез?
   И еще смотрел на величественный Царев Курган и был уверен, что он увидел многое на своем веку, но такой Пасхи — никогда.

   Под нежданным Покровом

   Тогда я только начал воцерковляться. В тот осенний вечер друзья мне сказали, что в автобусе у паломников в село Ташлу освободилось одно место, и я должен обязательно поехать к святыне. Я согласился, хотя на этот вечер у меня была назначена встреча с друзьями другими, из туманной юности.
   Встреча та затянулась почти до утра: было немало выпито, съето, немало «протравлено» анекдотов. Но все же дождливым утром я приехал к назначенному месту, сел в автобус, где паломники уже негромко распевали молитвы.
   В автобусе почти сразу уснул.
   Когда же приехали в переполненный храм, я прижался к колонне и задремал уже по-другому, почти как в детстве, — беззаботно и легко. Потом какой-то мужичок толкнул меня в бок и сказал, что пора идти Крестным ходом к святому источнику. Всю дорогу он мне рассказывал, что приезжает сюда уже не в первый раз: то старуху-мать с больными ногами привезет, то сам от запоя спасается.
   А когда уже подходили к источнику, он доверительно прошептал, что сегодня обещали явление Божией Матери на небе.
   — Кто обещал-то? — спросил я.
   Но мужичок уже растворился в толпе стремящихся первыми искупаться в источнике.
   Я занял очередь, а сам направился к колодцу, зачерпнул студеной воды и выпил сразу литра полтора, несмотря на моросящий дождь и промозглый ветер.
   И стало так тепло!
   Потом какой-то паренек дернул меня за руку и сказал, что подошла наша очередь купаться. В купальне нас оказалось трое: я, этот тринадцатилетний паренек и старик, который представился плотником.
   Глядя на них, я трижды перекрестился и трижды окунулся с головой в ледяную воду. Стало жарко, но жар шел откуда-то изнутри. Когда вышли на улицу, увидели группу женщин, которые стояли полукругом и пели молитвы Богородице.
   Вдруг опять возник тот мужичок и сказал:
   — Это они ждут, когда будет явление Божией Матери. Давайте постоим.
   Мы с присоединились к этим женщинам, и мальчик со стариком-плотником тоже подхватили молитвы.
   Народ большей частью уже расходился и разъезжался, ушли и священники.
   Вот тут-то серые небеса и разверзлись, и в небе возник контур Богородицы с Ее благодатным Покровом.
   Он светился нетварным светом, не таким, как светит солнце или луна.
   Потом, почти над нашими головами, образовался такой же крест.
   А некоторые увидели, как в воздухе носятся разноцветные подобия шаровых молний. Но этого я уже не увидел.
   — Ты шарики видишь? — спросил я того мужичка.
   — Нет, — ответил он, — это потому, что мы вчера с тобой квасили.
   Не увидели не только шаровые молнии, но и само видение Божией Матери только те паломники, которые приехали сюда за святой водой, как за дефицитным товаром — с баклажками, бидонами, с огромными канистрами… Не важно, с тележкой пришли, или приехали на иномарке. Остальные все увидели!
   Я почему-то чудесному явлению почти совсем не удивился, а обратной дорогой опять дремал и время от времени бормотал: «Ну, раз обещали явление, ну и сбылось…» Хотя другая мысль свербила: «А кто обещал-то?»
   Уже подъезжая к Сокольим горам, мы увидели из автобуса двойную радугу. Верующая женщина объяснила мне, закончившему столичный ВГИК, но еще не прочитавшему Библию, что радуга означает Божий завет с нами, людьми.
   Вот так завершался еще один день моей жизни, после которого воцерковляться мне стало значительно легче.

Владимир Осипов.

01.05.2005