Чудо Блаженной Ксении

Причисление блаженной Ксении Петербургской к лику святых состоялось в 1988 году, на Поместном Соборе Русской Православной Церкви, в юбилейный год 1000-летия Крещения Руси. Народное почитание святой имеет почти двухвековую историю, и уже в первые годы после ее кончины на могилу блаженной стали стекаться множество людей, которые часто брали после панихиды землю с ее могилки. Народная память и дошедшие предания сохранили основную канву жизни святой, многих прижизненных и посмертных чудес и деяний. Но ранние известия о блаженной страдают неполнотой и отсутствием достоверных исторических документов. Неизвестна и точная дата кончины блаженной Ксении, поскольку наводнение 1824 года разрушило Смоленское кладбище в Санкт-Петербурге, где была погребена св. Ксения и уничтожило кладбищенские книги с записями. Одни исследователи относят кончину блаженной к 1802 году, другие предполагают, что блаженная Ксения умерла не ранее 1794 года и не позже 1806. Официальное житие также придерживается этих пределов, — начало XIX века, или около 1803 года.

Речь пойдет о «Воспоминаниях крестьянина села Угодичь, Ярославской губернии Ростовского уезда Александра Артынова». Эти материалы были опубликованы в Чтениях в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете, 1882 г. кн. 2-я. «Воспоминания» увидели свет стараниями известного ростовского краеведа, собирателя древних рукописей А.А. Титова (1844-1911). Его же перу принадлежит предисловие. Многие собранные в книге эпизоды носят личный мемуарный характер и представляют запись жизненных впечатлений, занимательных событий, происшествий, примечательных историй, свидетелем которых был сам Артынов или слышал их в пересказе третьих лиц. Есть в этой книге рассказ, условно обозначенный нами как «Чудо странницы Ксении».
Александр Артынов родился в 1813 году. Его семья номинально принадлежала крестьянскому сословию, — отец был довольно оборотистым и предприимчивым дельцом, вел торговые дела в разных городах и весях Российской Империи и по роду занятий имел близкие деловые и дружеские отношения с некоторыми обителями, в особенности, в г. Тихвине Новгородской губернии.
В 1822 году юный Артынов был вызван отцом в город Тихвин. Как он сам пишет: «В половине марта 1822 г. отправили меня в Тихвин с работником Максимом и его сыном Николаем». Чудо блаженной Ксении помещается в ряду событий памятного для Артынова 1822 года, как рассказ одного из священников, на именинах родителя. Мизансцена такова: «В именины моего отца, 9-го октября (очевидно приходящиеся на память апостола Иакова Алфеева, — о. А.Ш.), посетил его сначала архимандрит Самуил, а потом пришла вся братия и городское соборное духовенство; в это время казначей иеромонах Флавиан и соборный священник отец Нил рассказали каждый по чудному происшествию». Перейдем непосредственно к рассказу отца Нила в изложении А.А. Артынова.
«Священник этот (отец Нил — о.А.Ш.) был лет сорока, молодолиц, красив, плотный, высокого роста и страшный силач. Раз, в день тезоименитства игумении Таисии, — настоятельницы Тихвинского Введенского монастыря, приглашен он был на служение; в это время в монастыре уже много годов жила монахиня (имя ее я забыл), которую все почитали за святую; жизнь она вела очень строгую, большую часть времени проводила в церкви и часто приобщалась св. Тайн; сказывала прошлое и самое тайное вопрошающим ее, при том таким лицам, которых она даже в первый раз видела. У кого было сомнение об отсутствующем родственнике, или не было от него долго никакого известия, она не смотря на то, что этот отсутствующий был за тысячу верст, скажет весьма верно: здоров ли он, или болен; мало того, она сказывала даже, что это лицо в данное время делает. При такой дивной обстановке «святая» мать была как у игумении Таисии, так и у всей обители, и у всех знавших ее горожан в великом уважении. Раз как-то по окончании обедни святая монахиня (здесь и далее употребление понятия «святая» имеет нарицательное значение обратное по смыслу, т.к. Артынов не употреблял в письме кавычки, а нам для ясности придется их употребить — о.А.Ш.) в испуге посылает штатных служителей не пускать в обитель идущую странницу, указав при этом самый вид и одежду этой грядущей странницы. Не успели еще посланные исполнить этого приказания, как странница вошла уже в монастырь; тут наша «святая» почти взбесилась; кричала и не велела пускать странницу в церковь, но это сделать опять не успели и странница уже вошла в церковь. Вошедшая была монахиня средних лет, высокого роста и повидимому самой постной жизни. Увидев ее, наша «святая» стала бегать по церкви и кричать таким голосом, какого у ней никогда не бывало, да и быть не могло; стала при этом поносить странницу непристойными словами, которые слышать и не в обители было бы весьма зазорно.
Все бывшие в церкви пришли в великий страх; пришедшая же странница приказывает схватить «святую» монахиню, как неприлично ругающуюся в храме. Сторожа и штатные служители, подкрепляемые некоторыми богомольцами, стали уже брать, но сила нашей «святой» была неестественная; однако, с помощью отца Нила, им удалось «святую» повалить на пол и так держать ее. Впрочем держать «святую» было очень трудно, она всех держащих с силою поднимала к верху и билась жестоко; но вот пришедшая странная (разговорное, то же, что и странница, — о.А.Ш.) сделала над ней в воздухе крестные знамения и велела отцу Нилу расстегнуть опоясывающий ее ремень и положить на громко и безобразно кричащую и барахтающуюся монахиню. Отец Нил дрожащими руками едва расстегнул у пришедшей ремень и положил его, как было приказано, как после этого наша «святая» не пошевелилась и вдруг перестала кричать; только выпуча глаза, она страшно глядела и вдруг громко и пронзительно свистнула и выпустила изо рта густой клуб дыма, странная же взяла клуб этот рукою и крестом проводила вон из церкви, испуганным же зрителям и зрительницам сказала, что теперь все кончено. «Святая» наша лежала на полу, как мертвая; странная велела отнести ее в келью, потом поздравила игумению Таисию со днем ее ангела, а рассказчика отца Нила поздравила с новорожденной дочерью, которую велела назвать своим именем «Ксенией». После этого, бывши у игумении за трапезой, сказала, что она пришла издалека только за тем, чтобы выгнать из сестры пытливого духа, который уже больше не возвратится; простясь потом со всеми, ушла неизвестно куда. У отца Нила точно в то самое время, когда странница поздравляла его, родилась дочь; монашенка же, исцеленная пришедшей, во время этого рассказа отца Нила была еще жива».
Как можно убедиться из приведенного рассказа отца Нила в передаче А. Артынова, в Введенскую женскую обитель г. Тихвина, в день тезоменитства ее игуменьи Таисии, те есть в день именин, согласно Месяцеслову приходящихся или на 10 марта (день памяти преп. Таисии Египетской), или на 8 октября (память преп. Таисии Фиваидской, что более предпочтительно, учитывая, что рассказ отца Нила происходит на именинах 9 октября и у него был повод рассказать случившуюся накануне этого дня историю), явилась загадочная странница, назвавшаяся Ксенией и изгнавшая беса ложной прозорливости из впавшей в прелесть монахини, которую все почитали за святую, наделенную даром пророчества. Странница по имени Ксения — «пришла издалека» и «ушла неизвестно куда».
В пользу того, чтобы признать в приведенной истории чудо, сотворенное блаженной Ксенией Петербургской, указывают и время (начало или первое десятилетие XIX века), и названное страницей имя, и также беглое описание наружности, не противоречащее традиционному представлению о внешности Святой Ксении.. Как аргумент против можно выставить монашеское одеяние странницы, отличное от традиционно принятых в иконографии святой Ксении камзола и кафтана покойного мужа Андрея Федоровича. Но никакая иконография не определяет (и не ограничивает) действительность преображенного облика святых. Ведь речь идет, повторимся, о ПОСМЕРТНОМ явлении святой. Впрочем, в самых ранних по времени публикациях о блаженной Ксении, относящихся к 1847 году, говорится, что платье мужа Ксения Григорьевна носила пока оно не истлело и не развалилось на теле и позднее ее видели «в каком-то оборванном балахоне и изношенных ботинках». В рассказе отца Нила можно обнаружить явные аргументы в пользу вывода о посмертном явлении блаж. Ксении, — сверхъестественное появление в обители и в храме, минуя попытки сторожей остановить, преображенное состояние ее внешности и лица — «средних лет, высокого роста и по-видимому самой постной жизни», наконец, извержение злого духа из тела одержимой монахини. Перед нами один из выразительных, отчетливо зафиксированных описателем и свидетелем (отцом Нилом в передаче Артынова) агиографических примеров посмертного явления святой с целью спасения заблудшей души, находящейся в глубокой прелести и попавшей в дьявольские сети, с тем, чтобы ее ложные пророчества не послужили соблазном и не повредили окружающим. Странница, явившаяся «издалека», сотворив чудо и предсказав о. Нилу рождение дочери, назвала свое имя, — «Ксения», и велела наречь своим именем новорожденную дочь священника. Это веский аргумент в пользу предположения о посмертном чудесном явлении именно блаженной Ксении Петербургской.
Второй весомый аргумент, — датировка, установление приблизительных хронологических границ описанного чуда. Воспоминания Артынова отсылают читателя к вечеру 9 октября 1822 года, празднованию именин его отца, где присутствующие услышали историю священника Нила, которой он был свидетелем и прямым участником. Но история, или как у автора — «чудное происшествие», поведанное отцом Нилом случилось явно не вчера, а в отдаленном некоторыми годами прошлом, поскольку говорится, что к моменту рассказа «монашенка исцеленная пришедшей была еще жива». Если бы происшествие имело сравнительно недавнее прошлое, то не было бы нужды подтверждать аргументом, что участница его «еще жива». Отцу Нилу на момент рассказа «лет около сорока». Отсюда возможно допустить временную перспективу в прошлое от десяти, до пятнадцати лет. Проводя вычитание от 1822 года, мы имеем примерную датировку чуда в промежутке между 1807 — 1812 годами. Соотнесем теперь эту датировку с временными границами предполагаемой кончины блаженной Ксении приведенными в начале статьи, — «не ранее 1794 г. и не позже 1806 г». Если признать наши расчеты как вероятные, мы имеем, следовательно, пример самого раннего посмертного явления блаженной Ксении Петербургской, зафиксированный письменным источником.
Сам Артынов очевидно ничего не знал о блаженной Ксении, как о сравнительно современной подвижнице (почитание ее видимо еще не вышло далеко за пределы Петербурга и не достигло Ростовского и Тихвинского уездов), иначе бы упомянул об этом. Он просто зафиксировал в своих памятных записях услышанное чудо, запечатлевшееся в его памяти, и донес до нас даты и имена участников.

Священник Александр Шантаев, г. Ростов Великий Ярославской области

19.12.2003