Он не пришёл ни ночью, ни утром. И целый день я напрасно вглядывался в протоптанную нами тропинку между снежных кочек. Пирата не было. Я сам поил Мурзика лекарством, сам приносил ему еду. Один раз я чуть не попался в лапы своим заклятым врагам – уличным котам. Хорошо, вовремя заметил их приближение и успел отбежать с кусочком заветренной колбаски в зубах.
Неужели Пират попал в беду?
Могло ведь случиться всё что угодно. Он мог угодить под колёса машины (как ни старался я втолковать коту, что дорогу можно переходить только на зелёный сигнал светофора, он так и не смог понять, что такое светофор и что значит – сигнал). На него могли напасть бродячие псы или – не лучше – злые мальчишки. Уж я-то знаю, на что они способны…
И Мурзик тоже очень волновался, то и дело спрашивал меня, где же его милый папка.
Ещё сначала он крепился, а потом стал горько плакать, звать отца.
Я попытался уговорить его: папа скоро придёт, он ушёл по делам… – но малыш не унимался.
– Мама тоже по делам ушла… – и где она? Я что теперь – совсем сироткой останусь?..
Тогда мне пришлось пригрозить, что если он сейчас же не перестанет плакать, уйду и я – и уж точно не вернусь!
Мурзик притих и только тихонько повсхлипывал, а потом успокоился, прижался ко мне и умоляюще глянул в глаза:
– Дымочка, ты меня не бросишь? Никуда не уйдешь?
– Не уйду, если ты хныкать не будешь.
И всё-таки – где же Пират? Уже второй вечер мы без него. Когда же он вернётся? И вернётся ли?..
От грустных размышлений меня оторвал жалобный писк Мурзика:
– Ды-ым, я есть хочу!
– Да у тебя же ещё немножко сухого корма осталось – погрызи!
– Ага-а, сам-то ты его не грызёшь, а меня пичкаешь чем попало…
Он капризничал, да ведь больным всегда хочется чего-нибудь вкусненького… Когда я болел, мама не знала, чем меня и накормить.
Я тяжело вздохнул. Идти к мусорному контейнеру, рыться в гадких отбросах не хотелось. Но – я теперь у Мурзика единственный кормилец. Надо идти.
– Ну ладно, ты пока подремли, а я схожу, поищу чего-нибудь повкуснее! – утешил я больного котёнка.
Я заботливо поправил сползшее с Мурзика одеяльце и, поёживаясь от мороза, вышел из домика.
Вроде бы только что занялись сумерки, но как быстро стемнело! Ночная тьма окутала заснеженный двор. В домах, обступивших неровный квадрат двора, зажглись окна. Вот и в нашей квартире светятся окна в большой комнате и на кухне. Мама, наверное, что-то готовит – а вдруг да звякнет звонок, и на пороге окажется её сынок Димка – изголодавшийся, замёрзший… Я так и представил себе, как мама бросается ко мне:
– Сынка мой, сынка, где же ты так долго был!.. Ну идём скорее, я твоих любимых пирожков с зелёным луком напекла. Сейчас горяченького чайку налью…
Нет, не думать об этом, не смотреть на мамины окна!..
Я с трудом отвёл глаза от жёлтых окошек и побежал в другую сторону, к мусорке. Снег совсем затвердел от мороза, и лапы скользили на хрусткой корке наста.
Не так-то просто вскарабкаться в контейнер маленькому котёнку! Хорошо, что дворники не убрали кучку старого хлама, и я взобрался сначала на сломанный стул, с него – на спинку от кровати, а уж оттуда – прямиком на мусорные пакеты, выброшенные в контейнер. Пришлось довольно долго копаться в них, преодолевая отвращение, пока я не наткнулся на совсем нетронутую котлету. Ну да – она уже была несвежей, с душком, но есть вполне можно, Мурзик от неё вряд ли откажется. Уж всё – лучше, чем слипшийся сухой корм.
С котлетой в зубах, я спрыгнул на снег. И…
– Ну вот ты и попа-ааался! – услышал я зловещее мяуканье прямо перед собой. Как же я не заметил Проныру: он, похоже, поджидал меня. А слева и справа неспешно выдвигались ещё две слишком хорошо памятные тени.
– Ты тут, небось, совсем соскучился без нас, – не унимался Проныра. – А мы – вот они.
– Ну-ка, чё ты там стянул – давай сюда! – рыкнул Толстяк.
А грязно-серый выгнул спину и зашипел:
– Это наш-ш-ше мяс-с-со! Вс-сё тут – наш-ш-шшше!
– Теперь тебе Пират не поможет! Всё – был король двора, да весь вышел! – Проныра так и затанцевал, вихляясь перед моим носом. Коты не спешили разделаться со мной, ведь теперь меня некому было защитить!
Я приготовился к бою – может быть, последнему в моей жизни.
Отбросив котлету за спину, я быстро прикрыл её хвостом, а сам сжался в комок. Бедный Мурзик, что же теперь будет с ним!
То ли темнота подвела, то ли собственное нетерпение, но жадные коты рванули ко мне одновременно – и столкнулись лбами! Ох и заорали же они противными голосами, ох и разозлились! Проныра надавал тумаков грязно-серому, тот вонзил зубы в лапу Толстяка, а Толстый набросился на Проныру. Они сцепились в рычащий и визжащий клубок и покатились по снегу.
Я не стал долго разглядывать это побоище и, подхватив котлету, кинулся наутёк. Может быть, мне и удалось бы сбежать, но кто-то из котов заметил это, крикнул: братва, держи мальца, не то удерёт! – и клубок распался. Коты помчались за мной.
Я был уже у самого домика – и припустил изо всех сил, торопясь хотя бы забросить котлету Мурзику. А потом уж – будь что будет!
И это мне удалось. Котлета шлёпнулась в глубине домика, рядом с крепко спящим Мурзиком. А сам я побежал что есть сил навстречу котам. Надо увести их подальше от моего маленького друга! Вот сейчас – отбежать в сторону… прижаться спиной к дереву… А может быть, взобраться на ветку?
Но – не успеть! – коты уже были рядом. Они злобно вращали зелёными и жёлтыми глазищами, выкрикивали самые страшные угрозы.
Что я могу – такой маленький?
Я огляделся. Прямо у моих ног лежали небольшие комышки льда. Что ж, получайте, зверюги – просто так меня не возьмёте!
И я изо всех сил ударил задними лапами в один комышек, направляя его прямо в Проныру, потом другой полетел в Толстяка, досталось и грязно-серому. Коты опешили. Они не ожидали такого отпора и даже струхнули. Но… маленькие комышки кончились, а те, что побольше, мне не сдвинуть с места, не то что – метнуть в кошачью стаю.
– Муррр-рзавец эдакий! – злобно зарычал Толстяк. – Отойди, братва, я его сам сейчас придушу! Нет – раздеру когтями!.. На котлеты разделаю!
Бежать было некуда.
Если только – вперёд, самому броситься на котов и погибнуть в битве… Прости, милая мама, что я никогда не вернусь!..
– Стоя-ать! – ой, да неужели… да нет – неужели это он, Пират?!.
Я, не стыдясь, заплакал от радости.
– Я вам что сказал: не трогать мальчишку! – Пират встал перед котами, заслоняя меня своей грозно вздыбленной спиной.
– Пира-атушка, да что-оо ты, – униженно заныл Проныра. – Мы и не думали его трогать, так – поиграть немножко хотели. А он не так понял… И вообще я тут не при чём: это всё Толстый, ему малец в глаз ледышкой залепил, а я… просто мимо проходил…
И он отбежал на несколько шагов назад, умильно глядя на вернувшегося короля двора.
Толстяк аж поперхнулся от возмущения:
– Пре… преда-атель! Да ты же сам первым подбивал. Ты говорил: Пирата больше нет, теперь мы сами будем хозяйничать во дворе!..
– А ну – брысь отсюда, все! И – попадитесь мне только под горячую лапу – не помилую!
Коты брызнули в разные стороны, не веря, что так легко отделались.
Но в темноте да в пылу свары они не успели разглядеть, что Пират только хорохорился перед ними, а сам был измучен, устал донельзя. Он еле приплёлся домой – с истёртыми в кровь лапами, зато с целым пакетом каких-то пахучих травинок. Этот пакет он дотащил до самого домика, но услышав кошачьи вопли, бросил его у входа и из последних сил побежал ко мне на выручку. Какое же счастье, что он подоспел вовремя!
Мы оба свалились на снег, еле дыша, и с полминуты полежали, приходя в себя. И только потом уже поднялись и побрели к домику. Там-то Пират и показал мне пакет с целебной травой.
– Тут не так уж далеко есть парк, – пояснил он мне, – вот там-то и растёт эта трава. Ох и помучился, пока нашёл да откопал из-под снега!… Ну зато теперь мы точно вылечим Мурзика!
А котёныш услышал наш разговор, приподнял голову и печально спросил:
– Пап, ты опять мне снишься? Лучше не надо, не снись, а то я опять заплачу, и Дымка от меня уйдёт!
Коты не краснеют? Ещё как краснеют! Только под густой шерстью этого не видно. Я почувствовал, как кровь горячей волной прилила к моей мордочке.
– Да не уйду я никуда, не бойся! И отец тебе не снится.
– Пра-авда? Папка, ты пришёл?
Мурзик вскочил и на радостях чуть не сшиб отца с ног.
Пират изумлённо заметил, что к левой лапке сына уже не привязана щепочка-шина. Перехватив его взгляд, котёнок заулыбался, расхвастался:
– А у меня совсем прошли обе лапки! И правая не болит, и левая срослась. Дымка снял повязку, прям зубами разгрыз узелки…
Глазёнки его блестели от радости, и даже кашель ненадолго отпустил его больные лёгкие.
Пират нежно потёрся мордой о его плечико, полизал выздоровевшую лапку, а потом сказал:
– Ну вот, я тебе травы принёс. Лечись, сынок.
– Значит, лекарства пить больше не надо? – с надеждой вопросил Мурзик.
– Надо, – вздохнул кот. – Придётся пока и лекарства, и травку принимать. И из-под одеяла не вздумай вылезать!
– Да я уж и так… – обиделся сын. – Мне Дымка ничего не разрешает! Ни побегать, ни попрыгать…
Нажаловался – и принялся грызть траву. А Пират следил, чтобы сын съел её как можно больше. Я спросил, как эта трава называется. Пират пожал плечами:
– Не знаю… Я же её не по названию искал, а по запаху. Просто вот знаю, что эта травка лечит сильную простуду, а когда животом маешься, нужна совсем другая. Их вообще-то много, разных трав. Это наша аптека!
Я пытался запомнить эту травку, чтобы потом, если понадобится, отыскать её самому. Но ботаник из меня неважный. Ну стебель, листья… – а чем они отличаются от других таких же – понять я не мог.
Пират задрал нос:
– Это тебе не готовые таблетки! Тут, понимаешь, нюх кошачий нужен. Память предков нужна! Вы, люди, чуть что – сразу к врачам: ой, у меня в боку колет, ой, я чиха-аю!.. А мы на всякие мелкости и не обращаем внимания. Ну а уж когда всерьёз прижмёт, – за город, где трава погуще и не так сильно пропахла бензином.
А и правда, трава хоть и пахла препротивно, здорово помогла Мурзику! Уже через три дня он стал дышать совсем легко, без хрипов. И носик стал холодным, а глазки больше не казались стеклянными бусинками. Да мы ведь с Пиратом и лекарства не забывали ему давать. Не хотели и слушать, как Мурзик отчаянно пищит, брыкаясь:
– Не хочу, не буду! Совсем замучили, ветерина-ары!
– Ничего, ничего, вот выпьешь лекарства – и травкой заешь! – приговаривал Пират, пичкая котёнка остатками снадобий.
Он повеселел: ещё немного, и сынишка будет совершенно здоров! Надо только кормить его хорошенько и не давать мёрзнуть.
А как раз в эти дни ударил такой лютый мороз, что птицы падали, замерзая на лету.
Читайте далее: Воробышек
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru