ДВА ПИСЬМА

Бечин Александр Федорович, протоиерей, 1881 года рождения, уроженец г. Мелекесса, с 1907 года — в Самаре. Окончил СПб Духовную Академию со степенью кандидата богословия. Назначен помощником инспектора Самарской семинарии. В 1908 году — помощник смотрителя Самарского Духовного училища. Последний служащий священник Самарского женского Иверского монастыря (до его закрытия). С 1909 года — инспектор Самарского Духовного училища. Служил священником до 1930 года. В 1930 году осужден за контрреволюционную деятельность на 5 лет концлагерей. Освобожден досрочно в 1933 году. В 1934 году возвратился из лагеря и проживал в г. Бузулуке, в доме машиниста Назара Бурцева.

Допрос арестованного Бечина А.Ф., 31 марта 1936 года:В: — Расскажите следствию, какие Вы совершали контрреволюционные действия с марта 1935 года, то есть после ареста епископа Петра Руднева?О: — После совершившегося ареста Петра Руднева я проявил жалость к нему и допускаю, что мог что-либо написать о нем кому-либо.В: — Почему Вы показываете о том, что Вы могли что-либо написать о Петре Рудневе? Ведь я Вам не задавал вопроса, о ком и что Вы написали?О: — Да, но я не понял вопроса и полагал, что Вы интересуетесь, о чем и о ком я мог написать.В: — Признаете ли Вы фактом написание Вами двух контрреволюционных анонимных писем на имя секретаря Куйбышевского обкома ВКПб Левина?О: — Я этого не признаю.В: — Признаете ли Вы, что вот эти два контрреволюционных анонимных письма изготовлены Вами лично (представлены два анонимных письма, показаны с внешней стороны)?О: — Нет, таких контрреволюционных писем я не писал.Продолжение допроса, 11 апреля 1936 года:О: — Категорически заявляю, что контрреволюционных анонимок в адрес секретаря Крайкома ВКПб в марте и мае 1935 года я не писал.В: — Следствием предъявлен Вам акт экспертизы, из которого установлено, что анонимные письма писали Вы.О: — С заключением экспертизы я не согласен.В: — Вы признаете себя виновным в предъявленном Вам обвинении?О: — Не признаю. По возвращении из концлагеря я связей с контрреволюционными элементами не возобновлял. Встречался за это время с членами христианского кружка, но в контрреволюционной деятельности с ними я не участвовал и не знаю, вели ли они ее вообще. Я считаю, что этот кружок уже распался. С Рудневым Петром, осужденным за контрреволюционную деятельность, я о кружке христианской молодежи говорил как о бывшем. И Руднева связать с этим кружком не пытался.Из "анонимных писем".1. Уважаемый секретарь Куйбышевского Крайкома. От имени нескольких тысяч населения города заявляем протест по поводу Ваших последних действий. Мы протестуем против переименования нашего города Самары в г. Куйбышев. Это название у всех на устах, и везде так называют город, который кормит всех бездельников, наших нахлебников, хлеб которого Вы отправляете за границу и который осрамили на весь мир. И еще мы требуем и настаиваем на немедленном освобождении нашего Преосвященнейшего архиепископа Петра Самарского, арестованного 2 марта 1935 года в 10 часов. По поводу этого Вашего наглого поступка нами немедленно была послана делегация в центр, в американское посольство, а сегодня мы получили сведения, что наша делегация была принята в посольстве, и их заверение в том, что правительство США в переговорах с нашими хозяевами-правителями вставит и церковный вопрос, от разрешения которого и будут зависеть нормальные отношения обеих стран.Если Вы вздумаете преследовать автора этих строк, то сделаете себе хуже.7 марта 1935 года. Член самарской организации…Миклухо-Маклай.

2. Уважаемый господин, товарищ, повелитель и властелин всего Куйбышевского края! К Вам обращается не сумасшедший и не потерявший рассудка, а обиженный, обездоленный и угнетенный Вашими деяниями, один из "строителей прекрасного социализма".Народная масса протестует против Вашего приговора, убравшего архиепископа Петра. Если бы Вы были правдивы, работали на совесть, Вы бы делали открыто. За что Вы убрали из Самары его? За какие дела? Это есть инквизиция советского фашизма…10 марта 1936 года. Миклухо-Маклай.

Из заявления на суде эксперта каллиграфии Хвалынского:Для экспертизы был дан полный материал — несомненный почерк Бечина и анонимные письма N5 и N6. Эти анонимные письма написаны неизмененным почерком. При исследовании установлено, что они написаны одним и тем же лицом; при сравнении несомненного почерка Бечина с анонимными письмами установлено также, что эти анонимные письма выполнены именно Бечиным.

В заключительном слове Бечин сказал, что врагом Советской власти никогда не был, ни в каких контрреволюционных группах не состоял, о том, что Руднев совершил контрреволюционное преступление, узнал только после его ареста. "Жалел я его не как контрреволюционера, а как человека, попавшего в тяжелое материальное положение. Виновным себя не признаю. Анонимных писем я не писал и вообще считаю это "гадостью" и "подлостью". Считаю просто роковой ошибкой то, что эксперт дает заключение, что анонимные письма написаны именно мной. Я знаю, что Крайком не может освободить Руднева и не было смысла писать туда. Это чья-то хулиганская выходка, но только не моя.

Осужден на 5 лет концлагерей. Дальнейшая судьба неизвестна.